Николай Гадомский: «Как зрители - читинцы хороши!»

«По меркам Москвы я молодой режиссер»

- Здравствуйте, Николай Николаевич! Расскажите, как Вы попали к нам в театр? С чего началась Ваша работа у нас в Чите?

- Меня пригласил Юрий Иванович Пояркин, директор театра. В бытность свою он был директором Брянского драматического театра, где я ставил спектакли, там мы с ним и сработались. Он хотел, чтобы я был главным режиссёром в Брянске, но, к сожалению, это не случилось, и когда у него появилась возможность, он меня пригласил сюда. Я немного подумал, думал где-то около месяца, поразмышлял и потом, приехав сюда на неделю, посмотрев театр, согласился и переехал в Читу.

- Поняли, что оно того стоит?

- Ну, во-первых, театр, на мой взгляд, замечательный, труппа замечательная. Да и далеко не факт, что в Москве сорокалетнему режиссёру, а по меркам Москвы 40 – это молодой режиссёр, дадут театр такого уровня как Забайкальский драматический. В Москве очень сложно пробиться, поэтому если предлагают, нужно соглашаться.

- Легко ли Вам дался переезд сюда? Акклиматизация и всё такое? И вообще перебраться из столицы в далёкую провинцию – это ведь достаточно решительный шаг.

- Да, с точки зрения акклиматизации было сложно, всё-таки было непросто перейти в новый часовой пояс, поэтому я где-то месяц привыкал к новым условиям. Природа и погода мне здесь очень понравилась. Мне вообще импонирует местный климат, потому что я люблю сухие зимы, морозные, и люблю жаркое лето.

- Вот вы приехали сюда и приступили к работе – начали постановку спектакля «Я, моя бабушка, Илико и Илларион». Какие были первые впечатления от работы с коллективом? Как вы нашли общий язык, легко ли это было?

- Это было нелегко, но и не особо трудно. Артистам понравился материал, который я предложил, и после первой читки всё встало на рельсы и пошло-поехало. Любой выпуск спектакля, любой творческий акт подразумевает затраты не только физические, но и духовные. Поэтому я не могу сказать, что это было всё так просто, и что мы на раз-два-три выучили текст и всё сделали. Нет, естественно, случались какие-то запритыки, какие-то сложности, но в итоге я очень доволен этой работой, очень доволен работой актёров и очень доволен тем, как это всё у нас прошло на одном дыхании.

«Пока ставил спектакль, похудел на 8 килограммов»

- Что можете сказать про читинскую публику? Легче ли достучаться до нашего зрителя, чем до завсегдатаев столичных театров? Насколько чувствуете отдачу от приходящих на спектакли?

- Отдача хорошая. Судя по тому зрителю, который к нам приходит и смотрит спектакль, тот же «Я, моя бабушка, Илико и Илларион», публика проникается темой, которая им преподнесена, потому что тема не только грузинская, но она и общечеловеческая. Сами люди здесь, конечно, жестковаты с точки зрения городского обывателя, но как зрители хороши.

- Недавно состоялось открытие сезона. Сильно волновались?

- То, что я волновался – это ещё мягко сказано. Вы не поверите – я за первые два месяца пребывания в Чите, пока ставил спектакль, похудел на восемь килограммов. И в преддверии сезона я был не в волнении, а в неком шоке. Просто я слишком много на себя взял обязательств, но это было необходимо, поскольку репертуар театра уже устаревший, и пусть спектакли идут хорошие, в то же время количество зрителя в городе подразумевает должное количество спектаклей в репертуаре. Потому что посмотревшим один спектакль уже становится интересно что-то другое. Как говорил Пётр Наумович Фоменко: «Чем удивлять будем?». Мы сделали детский мюзикл «Маугли», премьера коего была пятнадцатого октября, который привёз Влад Сташинский – мой большой друг. И двадцать девятого числа состоялся премьерный показ «Тартюфа».

- Что ещё нового ждёт зрителя в этом сезоне?

- Буквально через десять дней после выпуска «Тартюфа» у нас должна выйти премьера литературного спектакля по прозе и поэзии серебряного века «В поисках страны Нигде»., который мы хотим приурочить к столетию Революции. Через семь дней семнадцатого числа будет премьера пьесы Александра Коровкина «Тётки», которую ставит Зоя Борисовна Пухлякова. И после того, как она выпустит «Тёток», я приступлю к репетициям нового спектакля под названием «Девятый выпуск». Это пьеса современного драматурга – Елены Исаевой, пока ещё нигде не ставилась, и нам под это дело Министерство культуры Российской Федерации выделяет грант. Это всё на первую половину сезона. И ещё тридцатого декабря у нас будет большой губернаторский бал.

- Часто бывает, что по тем или иным причинам некоторые спектакли снимают с репертуара. Либо уходят ведущие актёры, или ж просто спектакль убирают, дабы освободить место для новой постановки. Имеется ли возможность производить видеосъемку спектаклей с последующей их продажей на DVD-дисках? Ведь наверняка у многих зрителей возникает желание пересмотреть свою любимую постановку в домашних условиях и просто вспомнить часть истории нашего театра.

- А мы будем это делать! Я вызывал операторов на спектакль «Я, моя бабушка, Илико и Илларион», и сам смонтировал у себя на компьютере видеоверсию. И мы обязательно будем делать съёмку всех спектаклей, которые будут в репертуаре, даст Бог мне сил и времени это сделать. Хочется выпустить всё в хорошем качестве, чтоб человек в дальнейшем мог прийти к нам на какой-нибудь спектакль и в сувенирной продукции, которой мы хотим сейчас плотно заняться, можно будет приобрести видеозаписи. Помимо этого, вместе с нашим художником Артёмом Декиным мы хотим выпустить фигурки наших актёров, персонажей спектаклей, известных забайкальцев – Соломина, Михайлова и прочих, а также магнитики, календарики, чтобы каждый зритель мог прийти и в фойе купить всё, что ему наиболее по душе.

У Земекиса я был ассистентом режиссера…

- С детства Вы хотели стать актёром. Поведайте, что вдохновило Вас выбрать этот интересный, но в то же время тяжёлый путь?

- Моя бабушка меня вдохновила. Она была пианистка, профессиональный аккомпаниатор. И года с полтора она уже усиленно мной занималась – разучивала со мной стихотворения, я читал рассказы, пел песни, а она мне аккомпанировала. У меня дома в Ленинградской области остались записи, как я в полтора года пою, как она со мной репетирует и ставит мне слух. Когда я не попадаю в ноту, она говорит мне: «Нет, не так», проигрывает заново, и я начинаю пропевать эту ноту. Потом уже я в школе какую-то самодеятельность организовал со своими одноклассниками, ставил с ними рассказы Чехова. В дальнейшем уже в Питере я поступал в ЛГИТМИК, не поступил. Затем два года отслужил в армии, после этого уехал в Москву. В первый год я поступал во МХАТ и не поступил, а на следующий мне наконец-то улыбнулась удача. Таким образом, я с третьего раза попал в ВУЗ. Там Владимир Алексеевич Андреев взял меня под своё крыло. Ну а затем уже пошла театральная педагогика, режиссура театральная, кинорежиссура, всё параллельно шло и развивалось. Вот такие у меня университеты.

- А сейчас что Вас вдохновляет в работе?

- А меня всегда вдохновляет моя работа, моя профессия, сам процесс. Как кинематографист я обожаю съёмочную площадку. Я считаю, что это такой наркотик для творца – именно съёмочная площадка и процесс съёмки. Понятно, что идёт большой подготовительный период. Понятно, что после съёмок идёт большой пост-продакшн. Но съёмка – это то самое, ради чего режиссёр снимает. То же самое и в театре: режиссёр вышел пару раз на поклон, а всё остальное достаётся актёрам. Но сама фишка и сам кайф в процессе разбора ролей с актёрами, нахождении ключей к пьесе. Ибо если не нашёл ключ, то и не получится ничего – найти какой-то интересный ход и обыграть его, чтобы зрителей зацепило. Вот поэтому я и кайфую от своей профессии.

- За время своего творческого пути Вы работали со многими интересными людьми в различных проектах: это и съёмки в кинофильмах, таких, как «Нежный возраст» и «Сибирский цирюльник»…

- Ну вообще, что касаемо кино, то все упоминают про «Нежный возраст», «Сибирский цирюльник», но у меня там были маленькие роли. Всё это происходило, когда я ещё был студентом в ГИТИСе. В «Сибирский цирюльник» я попал из массовки. В своё время я докопался до ассистента по актёрам, чтобы он меня поставил в категорию А. У актёров массовки существует две категории: это категория А – первоплановая, куда входят профессиональные артисты, у которых есть театральное образование, а категория Б – это просто масса. Так вот, я обратился к ассистенту по актёрам, чтобы меня взяли в категорию А – там денег больше платили. Но тот говорит, что там никого не надо. И тут Никита Сергеевич Михалков кричит с площадки: «Мне нужен артист в офицерском обмундировании на реплику в эпизод!». И вот так я попал к нему в фильм. Вообще в кино я не очень много снимался как актёр. Там у меня преимущественно эпизодические роли. Есть сериалы, где у меня немаленькие такие «ролюшки». Но, в основном, я как режиссёр больше работал, как клипмейкер, ассистент режиссёра, как режиссёр второго юнита. У Земекиса я был ассистентом режиссёра, когда с Томом Хенксом ездили снимали «Изгоя». У Владимира Валентиновича Меньшова я работал на той же должности. Потом он меня к себе позвал на высшие курсы режиссёра-сценариста. Я у него там учился на кинорежиссуру. У Тимура Бекмамбетова работал на «Дневном дозоре». С Пашей Санаевым мы сняли большую картину «На игре». Я у него там был вторым режиссёром и режиссёром второго юнита. То есть, мне позволялось отдельно брать свою съёмочную группу и снимать аварии, перевороты и прочие отдельные эпизоды. Мы с ним долго трудились вместе и за полгода сняли два полных метра. И у меня есть свой полнометражный фильм, мной снятый как режиссёром-постановщиком. Там у меня Караченцов Николай Петрович снимался, Лев Иванович Борисов, Александра Ивановна Назарова.

- Вы работали ещё в театре имени Ермоловой…

- Это всё было параллельно. А поскольку я очень много занимался синематографом в это время, в театре Ермоловой я играл, но играл немного, поэтому не скажу, что я там был первым артистом. У меня там были спектакли и роли, которые я любил, но не было такого, чтобы я дневал и ночевал в этом театре, хоть я и его очень люблю и считаю, что это был вообще мой театр-дом. А чаще я стал там появляться, когда стал там режиссёром и у меня появились постановки: «Эти свободные бабочки» Герша, ещё один спектакль, потом сделал к юбилею театра большой концерт. Пятнадцать лет я там прослужил. Потом пришёл Олег Евгеньевич Меньшиков, и всё стало там по-другому.

- За время своего творческого пути какие моменты и периоды вам запомнились больше всего? И с кем вам было наиболее приятно работать?

- Сложный вопрос. Много всего было. Мне очень понравилось работать с Николаем Петровичем Караченцовым. А если начать с истоков, то мне невероятно понравилось работать с Никитой Сергеевичем Михалковым. Я считаю, что он гениальный режиссёр. Как он работает с артистами – как он объясняет задачу, как он объясняет предлагаемые обстоятельства! Помню, как мы минут сорок ходили по перрону Белорусского вокзала, и как он мне говорил, что вот сейчас ты поедешь в Сибирь и всё такое. И вот сейчас эта ситуация у меня повторилась сейчас с Читой. Они же как раз сюда ехали. Как раз Олега Меньшикова увозили в Сибирь, и я командовал там всей погрузкой этого вагона, то есть я был начальник конвоя. И вот Никита Сергеевич говорит, что тебя там могут убить, а у тебя жена, дети и так далее. Он так тихо всё это проговорил, и я сразу же улетел в сторону образа. Этот случай мне дал такую подпитку, после чего я начал мечтать стать режиссёром кино. Николай Петрович Караченцов, конечно, гениальный человек. Сейчас он, к сожалению, болен, но тогда с ним было столько замечательных моментов. Он мне столько всего рассказывал – как он Юнону и Авось играл, как к нему пришёл Марчелло Мастроянни и встал перед ним на колени. Я считаю, что он потрясающий человек. Вообще у всех, с кем я работал, я многому научился. И Михаил Михайлович Пуговкин, с которым мы играли в спектакле, тоже много всего интересного рассказал: как они снимали «Иван Васильевич меняет профессию», и там было такое, что я бы вообще никогда ни от кого такое не узнал. При желании и подходящем случае я мог бы очень много рассказать, с кем я виделся и работал. Мой учитель – Владимир Алексеевич Андреев, народный артист Советского Союза, сам очень известный человек, но то, сколько вещей он рассказал и скольких людей он знал, и с какими людьми мы с ним общались – это настоящая кладезь. Он же меня и благословил на то, чтобы я в Читу поехал. Однажды он мне сказал: «Коля! Меня в своё время благословил Георгий Александрович Товстоногов на художественное руководство театром Ермоловой, а я тебя благословлю». И вот так у нас пошла передача такая из рук в руки, то есть ему Товстоногов передал, а мне Андреев. И это гениальные все вещи. То есть, я баек столько могу рассказать!

- Ну и напоследок пару слов для читателей и зрителей

- Поскольку вас наверняка читают потенциальные зрители, что я могу сказать? Я всегда говорю: приходите в театр, не пожалеете. Мне кажется, театр – то пространство, которое возвышает человека, возвышает над бытом. Просто иногда нужно отвлечься от сковородки и от гаража, от закручивания огурцов и грибов, отвлечься на один вечер хотя бы, сходить в театр и посмотреть, что бывает ещё и другая жизнь. Так что приходите в театр.